Пророчество Луны - Страница 113

113

— Может, это вовсе не так и невозможно.

— Что вы имеете в виду?

Есфирь ответила не сразу.

— Нет, ничего. Извините, Джованни, но мне нужно идти. Спасибо за то, что выслушали меня. Завтра ваша очередь делиться секретами своего сердца!

Глава 78

Как бы ни были красивы сад и дом, Джованни больше не мог находиться в их пределах, и потому юноша попросил у Елизара разрешения выходить в город раз или два в неделю. Елизар согласился, но только при условии, что юношу будет сопровождать кто-нибудь, знающий арабский язык. Есфирь регулярно посещала бедные семьи, раздавая им еду и одежду, и Джованни полюбил эти прогулки. Благодаря им юношу стали узнавать обитатели квартала, которым Джованни представляли как христианского раба, на время взятого у Мухаммеда.

Елизар также разрешил Джованни пользоваться библиотекой, и Джованни взял Библию на латыни и «Диалоги» Платона на греческом. Он был рад снова погрузиться в книги, которые когда-то открыли его разум фундаментальным вопросам. Елизар поручал юноше кое-какую работу, например составить опись книг в библиотеке. Параллельно интеллектуальным занятиям Джованни не чурался физической работы, и иногда Малек просил его помощи в уходе за садом или кладке кирпича.

И все же, несмотря на красоту этого укромного уголка, радость чтения и размышлений в саду, гостеприимство хозяев и зарождающуюся любовь к Есфирь, Джованни не мог обрести покой. Кое-что грызло и беспокоило его, не давая сполна насладиться изысканными удовольствиями души и тела.

Каждый день он думал о Жорже, который гнил в тюрьме всего лишь в нескольких сотнях шагов. Как Джованни мечтал о встрече с другом! Как бы ему хотелось помочь Жоржу наконец покинуть это место! Однажды утром, когда юноша сидел в саду на скамье и думал о друге, Есфирь села рядом с ним. Джованни рассказал ей печальную историю француза. Есфирь молча выслушала, затем сменила тему.

Джованни также тревожили воспоминания о Елене и о письме, которое так и не дошло до Папы. Что случилось с посланием? Ждет его Елена или вышла замуж? Думает ли она еще о нем? Джованни был свободен и мог бы вернуться в Венецию. Но его возвращение навлечет беду на них обоих. Но, самое главное, юноша чувствовал, что его сердце, которое словно спало все эти годы, стало снова возвращаться к жизни, особенно последние несколько недель… с тех пор, как он сблизился с Есфирь. Он знал, что всегда будет любить Елену, ее образ навечно останется в его сердце. Однако со временем желание обладать ею постепенно уменьшилось. Конечно, юноша понимал, что стоит ему увидеть любимую, и оно вернется, подобно тому, как уголек разгорается, когда на него подуешь. И все же разумнее было не пытаться увидеть ее вновь, не возрождать былую страсть. Меж тем ежедневное присутствие Есфирь шаг за шагом пробудило в Джованни глубокие чувства и плотские желания. Вначале он пытался с ними бороться. Но потом решил покориться и с радостью принимать все, что с ним происходит, не строя никаких планов, просто наслаждаясь каждым мигом. Иногда юноша задавался вопросом, действительно ли сердце Есфирь свободно и есть ли там место для чувства к нему. Все эти мысли преследовали Джованни, который уже и не знал, хочет ли он по-прежнему отправиться в Иерусалим и отомстить или нет.

В то же время был еще один вопрос, который терзал юношу больше остальных. С того самого дня, как они с Елизаром долго говорили о книге аль-Кинди, в душе Джованни поселилось ужасное подозрение, от которого он никак не мог избавиться. Маленькая деталь их разговора неприятно удивила юношу, но еще больше его тревожила рукопись, которая стояла на полке рядом с бесценной книгой «Джефр». Иногда, когда Джованни занимался книгами в библиотеке, его так и подмывало подойти поближе к знаменитому труду арабского ученого, но Елизар всякий раз просил поискать что-то в другом конце комнаты, и юноша никогда не оставался в помещении один. Сомнения терзали его душу, становились навязчивой идеей, и однажды он решил раз и навсегда их развеять.

Среди ночи, когда весь дом затих, Джованни встал и выскользнул из своей комнаты. Луна не светила, и было хоть глаз выколи. Юноша осторожно спустился по лестнице во внутренний дворик для слуг и прокрался в кухню. На ощупь нашел и зажег свечу. Затем взял нож для разделки мяса и на цыпочках вышел. Задул свечу, пересек второй внутренний дворик и прошел через дверь, ведущую в сад. Там он, прижимаясь к стене, поднялся по лестнице на третий этаж, в кабинет Елизара. К его огромному облегчению, дверь оказалась открытой. Юноша вошел в кабинет и снова зажег свечу. На цыпочках прокрался к восточной стене библиотеки, к полке, на которой стояли старинные рукописи. Книга «Джефр» была там, рядом с другой, поновее. Джованни осторожно поставил свечу на край полки и вытащил вторую книгу. «Переплет, похоже, тот самый. Не может быть, что…»

Неожиданно дверь распахнулась, и Джованни вздрогнул. В кабинет ворвался Малек с двумя слугами, вооруженными ятаганами.

— Что ты здесь делаешь? — угрожающе воскликнул управляющий.

— Я хотел кое-что проверить, — ответил Джованни; его голос дрогнул.

— Ночью? Тайно? Ты хочешь украсть старинную книгу?

— Нет, поверь, нет!

Малек сказал что-то по-арабски одному из слуг, и тот сразу же вышел из кабинета. Управляющий с другим слугой приблизился к Джованни.

— А почему ты разгуливаешь с кухонным ножом?

— Я боялся, что на меня кто-нибудь нападет, — пояснил Джованни.

— Здесь? Ты лжешь! Сейчас придет хозяин, он наверняка велит запереть тебя в погребе!

113